Троянские кони и троянские крысы

[Альбатрос]

Пришлось недавно писать об этом - решил здесь поделиться.

***
Всякое произведение современной украинской литературы – всегда в той или иной степени факт литературы русской. Так повелось со времени первых критических статей о малорусской поэзии и прозе, так обстоит дело и сегодня, когда, в отличие от времён Белинского и Шевченко, украинская мысль, наряду с национальным мифотворчеством, занята вопросами самоидентификации и “аутентификации”, поиском и осмыслением места молодой украинской культуры в общемировом культурном процессе. Этот поиск идёт непросто и порой болезненно – через противопоставление себя не только “асфальтовому катку” глобализации, но и старшим культурам, прежде всего, общерусской. При этом общерусские реалии неизбежно вторгаются в мир авторов, а русская языковая стихия более или менее явно присутствует в их произведениях.

Роман Наталки Сняданко “Агатангел…” - интересный пример такого поиска. Книга представляет собой иронический журналистский детектив (среди прочих уместных определений – интеллектуальный, философско-бытовой, политический), созданный на материале из жизни современной Галиции, этого “украинского Пьемонта”, как её иногда называют, и “троянского коня” украинизации. Сюжет романа, действие которого происходит в небольшом вымышленном городке Тигирине невдалеке от польской границы, выстраивается вокруг редакционных будней «КРИС-2» – единственной городской ежедневной газеты, где и работает главная героиня, журналистка Горислава Галичанко. Однако книга привлекает отнюдь не раскрытием незамысловатого и, что греха таить – несколько надуманного сюжета и его перипетиями (загадочное исчезновение и, скорее всего, убийство приехавшего из Голландии консультанта по маркетингу, закулисная борьба за контроль над городской газетой, судьба героини, ставшей - не без участия подброшенной ей сметливой домашней крыски - сотрудницей влиятельного немецкого издания). Событийная сторона дела служит для автора лишь поводом для анализа современных взглядов на судьбы Украины и украинского общества, изложенных в многочисленных отступлениях. “Агатангел” заслуживает внимания хотя бы потому, что ломает стереотипные представления о взаимоотношениях между Востоком и Западом республики. Речь идёт о феномене галицкого сепаратизма. Прекрасно понимая проблематичность сосуществования двух разных по культуре, языку, менталитету и т.п. Украин в одном унитарном государстве, Сняданко уделяет рассказу об идеологии и участниках этого движения немало страниц, написанных sine studio, но не без ехидства.

С идеей сепаратизма тесно связан вопрос о сущности и критериях провинциализма, рефреном возникающий по ходу изложения. Такая связь не случайна – глубокая провинциальность Галиции, от которой рукой подать до ограниченности и шовинизма, давно стала притчей во языцех. Вместе с тем ни для кого не секрет, что именно в Галиции находится идеологический пассионарный центр развития Украины как этнократического государства, именно оттуда на восток распространяются волны украинизации, навязываются политические и социокультурные стереотипы. Подчёркивая относительность понятия провинциальности, прежде всего, в духовном измерении, автор противопоставляет “тигиринский феномен” (заключающийся в необыкновенной концентрации незаурядных личностей, которых дал стране и миру маленький городок) культурному влиянию как русской, так и западной цивилизации, на стыке коих и возник проект “Украина”. При всей их генетически предзаданной разнополярности, эти влияния содержат в себе явные глобалистические инварианты, склонные нивелировать всякую местную самобытность. Дух элитарности пронизывает авторское повествование, ощущается в портретах действующих лиц, проблемах «КРИС-2», постепенно превращающейся под напором рыночной стихии из интеллектуального издания, идеологического рупора галицкого сепаратизма в заурядную бульварную газетку с кроссвордами, гороскопами и телепрограммами, в многочисленных отступлениях и размышлениях рефлексирующей героини, тоже, кстати, отнюдь не плебейского происхождения.

К сожалению, далеко не все из этих рассуждений интересно читать, в особенности, когда пани Галичанко сосредоточивается на собственных проблемах, будь то карьерные, личные или даже просто бытовые, нередко скатываясь в банальность. Уже скорее ритуальными представляются описания всевозможных неприглядностей советской жизни, оживающих в детских воспоминаниях Гориславы, жалобы на засилье российской попсы в телепрограммах и т.п. Некоторой затянутостью страдают и описания трудностей, переживаемых коллективом газеты. Несмотря на обилие бытовых зарисовок и метких, хотя порой и грешащих натурализмом наблюдений, книга бедна картинами современной западноукраинской жизни: на окошко, через которую автор показывает её читателю, наброшена кисея сценической условности. Характеристики персонажей не лишены остроумия, но это скорее, не действующие лица, а роли, временно занятые кем-то места, и не случайно все эти роли перечислены в начале книги на драматургический манер. Здесь мало красок, запахов и звуков – некому смазать карту будня (хотя наиболее эксцентричные герои и носят алые шаровары с жовто-блакитной косовороткой), мало обыкновенного человеческого тепла - и, пожалуй, вовсе нет художественного исследования действительности, зато хватает одиночества, рассудочности, житейской философии, нащупывания “своей колеи” и даже предварительных жизненных итогов. Приятно вместе с тем, что весь этот дискурс подаётся с изрядной дозой юмора и, хотя тональность высказываний героини, как и многочисленные обмолвки, не оставляют сомнений в её принадлежности западной, а не восточнославянской культуре, ей удаётся подняться над плоскостью бинарного противопоставления одного другому и заставить читателя посмеяться и над примитивной русофобией и эклектическим мессианством “западников”, и над причудливым переплетением национального и наднационального в жизни сегодняшней Украины.

Сняданко любит и умеет играть с языком (сразу чувствуешь филолога), причём эта игра составляет неотъемлемую часть авторской иронии. В книге много забавных макаронизмов и каламбуров, прежде всего, русско-украинских, и вообще лингвистического стёба, хотя, к сожалению, при их переводе неизбежны большие потери, так как роман, разумеется, ориентирован на двуязычного украинского читателя. В идеале даже, наверное, трёхъязычного, поскольку в иронической ткани повествования ясно чувствуется польская основа и польские традиции, отчего при чтении нет-нет, да и вспоминается львовянин С. Лем с его парадоксальным юмором. В итоге из будничной повседневности Сняданко удаётся создать в своей книге особый мир, где ирония овеществляется, принимая гротескные формы. Пожалуй, наиболее ярким выражением фантасмагорической, карнавальной стихии “Агатангела” можно считать разработанный одним из героев книги метод лечения психических заболеваний, (коим так подвержена старушка-Европа) путём погружения пациентов в реалии сегодняшней Украины, с попутной их украинизацией. Здоровый оптимизм и жизнелюбие, почерпнутые ещё из “Энеиды” Котляревского, забавно соединяются здесь с терапевтическим эффектом культурно-бытового шока, какой испытывает цивилизованный европеец от соприкосновения с “постсовковой” действительностью. А крыска, чьё имя вынесено в заглавие книги, оказывается в конце концов электронным шпионом, посланцем мира глобализации и с помощью микровидеокамер и электроники делает слова и поступки, быт и даже интимную жизнь героини достоянием западных телезрителей, а её саму – участницей суперпопулярного peep-show... Впрочем, некоторый эксгибиционизм, насыщенность физиологичной, приземлённой эротикой свойствен и самой книге. К тому же, на мой взгляд, автор злоупотребляет (впрочем, большей частью в речевых характеристиках) непечатными словами русского происхождения. Не исключено, что это – характерная черта новой украинской литературы, которую можно рассматривать как болезнь роста.

В целом книга Сняданко выгодно отличается от таких литературно-зоологических артефактов, как “Полевые исследования украинского секса” Оксаны Забужко, где все экзистенциальные вопросы успешно “решаются” через комплекс национальной ущемлённости и возложение вины за беды неньки Украины на северного соседа, что, в свете заявленной в названии темы, отдаёт довольно-таки пошлой сублимацией. О Наталке Сняданко говорят и пишут как о представительнице “нового авангарда”, успешно разрабатывающей тему феминизма в украинской литературе. В новом её произведении об этом тоже неявно идёт речь, однако здесь слышен голос уже более зрелой, самодостаточной личности, выросшей из феминистических дискуссий, что заполняют её первую книгу “Коллекция страстей”. Эпиграфом к “Агатангелу” можно поставить цитату из Шопенгауэра о том, что желание человека общаться с другими людьми прямо пропорционально его собственной духовной ограниченности.

Наибольшее удовольствие от книги получат интеллектуалы-гуманитарии, хотя бы в общих чертах представляющие себе историю и жизнь современной Украины. Несмотря на обилие забавных сцен и зарисовок, а также оживляющих повествование “скандальных” эпизодов, книга отнюдь не представляет из себя лёгкого чтива, а местами скучновата и перегружена второстепенными и не особенно интересными деталями. Трудно предсказать коммерческий успех русского издания “Агатангела”, однако перевести его стоит, с учётом крайне слабого знакомства современного великорусского читателя с украинским цивилизационным феноменом и всё ещё явного дефицита интеллектуальной украинской прозы, этот феномен исследующей.