| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
AntiNazi
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 26.09.2007
Сообщения: 11
|
|
|
|
|
Когда я слышу гимн России, я вспоминаю большую страну, в которой родился. Когда я слышу гимн Украины – я слышу напоминание о том, что я всё ещё не умер. Наверное, я должен быть этим очень доволен, но почему-то становится грустно. Мы потеряли Родину, а в замен ничего не приобрели.
________________________________________________________________________________________________
"Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые. Мы найдем своих союзников в самой России. Будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле русского народа … Мы будем вдалбливать в их человеческое сознание культ секса, насилия, предательства … В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Честность и порядочность будем осмеивать, и они станут никому не нужны."
Ален Даллес, Директор ЦРУ США
________________________________________________________________________________________________
На Украине много нацистов, которые четко следуют этому сценарию. Будучи в меньшинстве они последовательно берут власть в свои руки нарушая определение демократии - когда меньшинство подчиняется большинству. Ставя в пример США, забывают о том, что там никто не запрещает услуги, сервис, рекламу на русском языке и русскоязычные радиостанции.
Почему нацисты считают своим абсолютным правом раздавать моральные долги русскоязычному населению? Без убедительных аргументов говорят что, потому что мы живем здесь, мы должны говорить по-украински. Исторически, украинский язык является продуктом польской оккупации Киевской Руси, в то время как русский язык является естественным развитием древнерусского языка. Стало быть, украинский язык нам навязан, как навязывается сейчас в Крыму. От слова Киевская Русь нацистов передергивает потому что никак им не получается исторически подтвердить их право на нашу территорию.
Как правило, споры с нацистами короткие. Когда мне чужой человек говорит что я что-то должен я имею полное право послать его на ХХХ но, конечно же этого не делаю, а спрашиваю причину такого серьёзного заявления достойного миссии. Они мне говорят, что мои предки говорили на украинском языке, на что я им отвечаю, что моя бабушка меня так любила, что была не против чтобы я говорил на любом языке включая турецкий. И ей сейчас всё равно потому, что её уже нет в живых. Если брать очень далёкие времена и если здесь когда-то, раньше жили человекообразные обезьяны, то это не значит, что я должен лазить по деревьям и общаться непонятными звуками. Далее нацист злится, потому что сам понимает, что он для меня никто, чтобы долги раздавать, но уже помягче говорит о том, что якобы русский язык вытеснит соловьиный. Если это так для тебя важно то ты его и сохраняй, воспитывай своих детей, а не чужих –говорю я. Главное не ввязываться в исторические дебри в разговоре, разве что по поводу Крыма, где всё прозрачно. В Крыму никогда люди не говорили на украинском языке. Если поехать на экскурсию в Крым то вам будут рассказывать: «этот город построили греки …», «эту дорогу построил Николай II …» , …, … и так далее. Даже татары, которые кроме разрухи туда ничего не принесли, живут на правах саранчи и качают свои права. Украинского там ничего нет, а уже моральный долг навязывается.
В любом обществе всегда есть люди – неудачники, которые работать не умеют, ленивые, слабоумные, завистливые, и живут они как правило они плохо. Спроси любого из них - почему так плохо живешь. Никто не скажет что он неудачник, а скажет что москали виноваты, правительство, что люди не на том языке говорят. Таким нужно посоветовать прочитать басни Крылова, особенно «Квартет», они в любом случае будут жить плохо, они и есть бойцы невидимого фронта и в то же время расходный материал для тех, кто эту войну подстрекает.
Если быть практичным, то совершенно ясно, что для России любой исход выборов приемлем – либо Россия приобретает друзей, либо спонсоров, когда по цене как для прибалтов будет продавать нам энергоносители. Смешно в этой связи слышать, как Тимошенко обещает дешевый бензин. Это может быть только в том случае, если она им обильно писает. |
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Одессит
Модератор
Зарегистрирован: 05.06.2006
Сообщения: 2619
Откуда: город-герой Одесса
|
|
|
|
|
У современной украинизации есть и еще один аспект.
Основываясь на некотором историческом праве, нам говорят, что украинский для нас (для вас, для меня) - родной, а русский, типа, наносной, продукт "москальской оккупации". И мы, якобы, должны...
Первый посыл, который я использую всегда - Я НИКОМУ И НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН. По крайней мере, я ничего не должен Виктору Ющенко, Олегу Тягныбоку и прочим уродам. Всем, кому я должен, я прощаю.
Но даже если мы отставим этот посыл, то возникает резонный вопрос: почему я, ВСЛЕДСТВИЕ ТЕХ ИЛИ ИНЫХ ПРИЧИН являющийся русскоговорящим (выберем этот, не вполне удачный термин, как наименее спорный) ДОЛЖЕН кому-то менять свой родной язык на другой, пусть и исторически родной мне (что тоже спорно, но - допустим).
Нередко здесь возникает второй вопрос, мол, сам говори хоть по татарски, но дети твои - должны стрекотать на мове. Опять-таки: кому и что должны мои дети? Уж вряд ли Ющенко и Тягныбоку. Я имею полное право определять, на каком языке давать им первое образование еще в том возрасте, когда сами они не могут сделать обоснованный выбор вследствии возраста. Это мое и только мое право, и, опять-таки, Ющенко может идти курить бамбук - это не его ума дело. Я имею право делать такой выбор, и ДОЛГ любого государства обеспечить мне возможность воспитывать детей на РОДНОМ ДЛЯ МЕНЯ, а значит и для них, языке.
Если позднее, следствие тех или иных причин, у моих детей возникнет желание выучить украинский или даже заменить им русский в ежедневном общении - это будет их право. Но - опять-таки! - их, а не Ющенка и Тягныбока.
Примерно так выглядит моя аргументация по этому вопросу.
_________________
На Украине жил - в цирке не смеешься... |
|
| Вернуться к началу |
|
|
СТЕПНОЙ
Участник
Зарегистрирован: 14.04.2007
Сообщения: 324
|
|
|
|
|
Был на складе одной фирмы. Лежат в ящиках электромагнитные толкатели - новенькие, все надписи на украйнськом, где, когда изготовлено, жирно опосаяно - "У К Р А Ї Н А", - но! самая важная информация, касающаяся транспортировки - "Не переворачивать! Перевозить только в вертикальном положении!" Т.е. "госязык - пжалста, но а вдруг претензии? - ну его нах, пиши все четко и понятно, без соловьев".
Пройдет время и весь этот ржавый геморрой канет в Лету, я более чем... Кому нах нужен этот укромовный тупик и с кем на нем балакать? С китайцами? С грузинами? С турками? С поляками? С немцами? С финнами? Блин, ВЕЗДЕ понимают РУССКИЙ, ну не встречал я такого, чтобы купить, нужно мучительно подбирать укрослово. Либо инглиш - либо русский (особенно в бывш. ГДР).
Херня все это хуторская. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Ять
Участник
Зарегистрирован: 08.04.2005
Сообщения: 887
Откуда: Россия
|
|
|
|
|
Когда ситуация накаляется, доходит до драки, то все переходят на русский. Выходит, что украинский - это игра.
_________________
На самом деле все великие дела начинаются не со слов "Я смогу! Я сделаю! Я достигну этой цели !"
Все великие дела начинаются со слов "Ну х%й с ним, давай попробуем..." |
|
| Вернуться к началу |
|
|
adversarіus
Модератор
Зарегистрирован: 28.03.2007
Сообщения: 1862
|
|
|
|
|
| AntiNazi писал(а): |
"Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые. Мы найдем своих союзников в самой России. Будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле русского народа … Мы будем вдалбливать в их человеческое сознание культ секса, насилия, предательства … В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Честность и порядочность будем осмеивать, и они станут никому не нужны."
Ален Даллес, Директор ЦРУ США |
Ну, это вообще-то не нацизм как-бы, но нечто подобное.
Да, уже как-то давал тут ссылку на одну интересную статью (которая актуально по сей день), но я её процитирую в оригинале (англ.):
| Код: |
Constant Conflict
RALPH PETERS
From Parameters, Summer 1997, pp. 4-14.
Go to Summer issue Table of Contents.
Go to Cumulative Article Index.
We have entered an age of constant conflict. Information is at once our core commodity and the most destabilizing factor of our time. Until now, history has been a quest to acquire information; today, the challenge lies in managing information. Those of us who can sort, digest, synthesize, and apply relevant knowledge soar--professionally, financially, politically, militarily, and socially. We, the winners, are a minority.
For the world masses, devastated by information they cannot manage or effectively interpret, life is "nasty, brutish . . . and short-circuited." The general pace of change is overwhelming, and information is both the motor and signifier of change. Those humans, in every country and region, who cannot understand the new world, or who cannot profit from its uncertainties, or who cannot reconcile themselves to its dynamics, will become the violent enemies of their inadequate governments, of their more fortunate neighbors, and ultimately of the United States. We are entering a new American century, in which we will become still wealthier, culturally more lethal, and increasingly powerful. We will excite hatreds without precedent.
We live in an age of multiple truths. He who warns of the "clash of civilizations" is incontestably right; simultaneously, we shall see higher levels of constructive trafficking between civilizations than ever before. The future is bright--and it is also very dark. More men and women will enjoy health and prosperity than ever before, yet more will live in poverty or tumult, if only because of the ferocity of demographics. There will be more democracy--that deft liberal form of imperialism--and greater popular refusal of democracy. One of the defining bifurcations of the future will be the conflict between information masters and information victims.
In the past, information empowerment was largely a matter of insider and outsider, as elementary as the division of society into the literate and illiterate. While superior information--often embodied in military technology--killed throughout history, its effects tended to be politically decisive but not personally intrusive (once the raping and pillaging were done). Technology was more apt to batter down the city gates than to change the nature of the city. The rise of the modern West broke the pattern. Whether speaking of the dispossessions and dislocations caused in Europe through the introduction of machine-driven production or elsewhere by the great age of European imperialism, an explosion of disorienting information intruded ever further into Braudel's "structures of everyday life." Historically, ignorance was bliss. Today, ignorance is no longer possible, only error.
The contemporary expansion of available information is immeasurable, uncontainable, and destructive to individuals and entire cultures unable to master it. The radical fundamentalists--the bomber in Jerusalem or Oklahoma City, the moral terrorist on the right or the dictatorial multiculturalist on the left--are all brothers and sisters, all threatened by change, terrified of the future, and alienated by information they cannot reconcile with their lives or ambitions. They ache to return to a golden age that never existed, or to create a paradise of their own restrictive design. They no longer understand the world, and their fear is volatile.
Information destroys traditional jobs and traditional cultures; it seduces, betrays, yet remains invulnerable. How can you counterattack the information others have turned upon you? There is no effective option other than competitive performance. For those individuals and cultures that cannot join or compete with our information empire, there is only inevitable failure (of note, the internet is to the techno-capable disaffected what the United Nations is to marginal states: it offers the illusion of empowerment and community). The attempt of the Iranian mullahs to secede from modernity has failed, although a turbaned corpse still stumbles about the neighborhood. Information, from the internet to rock videos, will not be contained, and fundamentalism cannot control its children. Our victims volunteer.
These noncompetitive cultures, such as that of Arabo-Persian Islam or the rejectionist segment of our own population, are enraged. Their cultures are under assault; their cherished values have proven dysfunctional, and the successful move on without them. The laid-off blue-collar worker in America and the Taliban militiaman in Afghanistan are brothers in suffering.
It is a truism that throughout much of the 20th century the income gap between top and bottom narrowed, whether we speak of individuals, countries, or in some cases continents. Further, individuals or countries could "make it" on sheer muscle power and the will to apply it. You could work harder than your neighbor and win in the marketplace. There was a rough justice in it, and it offered near-ecumenical hope. That model is dead. Today, there is a growing excess of muscle power in an age of labor-saving machines and methods. In our own country, we have seen blue-collar unions move from center stage to near-irrelevance. The trend will not reverse. At the same time, expectations have increased dramatically. There is a global sense of promises broken, of lies told. Individuals on much of the planet believe they have played by the rules laid down for them (in the breech, they often have not), only to find that some indefinite power has changed those rules overnight. The American who graduated from high school in the 1960s expected a good job that would allow his family security and reasonably increasing prosperity. For many such Americans, the world has collapsed, even as the media tease them with images of an ever-richer, brighter, fun world from which they are excluded. These discarded citizens sense that their government is no longer about them, but only about the privileged. Some seek the solace of explicit religion. Most remain law-abiding, hard-working citizens. Some do not.
The foreign twin is the Islamic, or sub-Saharan African, or Mexican university graduate who faces a teetering government, joblessness, exclusion from the profits of the corruption distorting his society, marriage in poverty or the impossibility of marriage, and a deluge of information telling him (exaggeratedly and dishonestly) how well the West lives. In this age of television-series franchising, videos, and satellite dishes, this young, embittered male gets his skewed view of us from reruns of Dynasty and Dallas, or from satellite links beaming down Baywatch, sources we dismiss too quickly as laughable and unworthy of serious consideration as factors influencing world affairs. But their effect is destructive beyond the power of words to describe. Hollywood goes where Harvard never penetrated, and the foreigner, unable to touch the reality of America, is touched by America's irresponsible fantasies of itself; he sees a devilishly enchanting, bluntly sexual, terrifying world from which he is excluded, a world of wealth he can judge only in terms of his own poverty.
Most citizens of the globe are not economists; they perceive wealth as inelastic, its possession a zero-sum game. If decadent America (as seen on the screen) is so fabulously rich, it can only be because America has looted one's own impoverished group or country or region. Adding to the cognitive dissonance, the discarded foreigner cannot square the perceived moral corruption of America, a travesty of all he has been told to value, with America's enduring punitive power. How could a nation whose women are "all harlots" stage Desert Storm? It is an offense to God, and there must be a demonic answer, a substance of conspiracies and oppression in which his own secular, disappointing elite is complicit. This discarded foreigner's desire may be to attack the "Great Satan America," but America is far away (for now), so he acts violently in his own neighborhood. He will accept no personal guilt for his failure, nor can he bear the possibility that his culture "doesn't work." The blame lies ever elsewhere. The cult of victimization is becoming a universal phenomenon, and it is a source of dynamic hatreds.
It is fashionable among world intellectual elites to decry "American culture," with our domestic critics among the loudest in complaint. But traditional intellectual elites are of shrinking relevance, replaced by cognitive-practical elites--figures such as Bill Gates, Steven Spielberg, Madonna, or our most successful politicians--human beings who can recognize or create popular appetites, recreating themselves as necessary. Contemporary American culture is the most powerful in history, and the most destructive of competitor cultures. While some other cultures, such as those of East Asia, appear strong enough to survive the onslaught by adaptive behaviors, most are not. The genius, the secret weapon, of American culture is the essence that the elites despise: ours is the first genuine people's culture. It stresses comfort and convenience--ease--and it generates pleasure for the masses. We are Karl Marx's dream, and his nightmare.
Secular and religious revolutionaries in our century have made the identical mistake, imagining that the workers of the world or the faithful just can't wait to go home at night to study Marx or the Koran. Well, Joe Sixpack, Ivan Tipichni, and Ali Quat would rather "Baywatch." America has figured it out, and we are brilliant at operationalizing our knowledge, and our cultural power will hinder even those cultures we do not undermine. There is no "peer competitor" in the cultural (or military) department. Our cultural empire has the addicted--men and women everywhere--clamoring for more. And they pay for the privilege of their disillusionment.
American culture is criticized for its impermanence, its "disposable" products. But therein lies its strength. All previous cultures sought ideal achievement which, once reached, might endure in static perfection. American culture is not about the end, but the means, the dynamic process that creates, destroys, and creates anew. If our works are transient, then so are life's greatest gifts--passion, beauty, the quality of light on a winter afternoon, even life itself. American culture is alive.
This vividness, this vitality, is reflected in our military; we do not expect to achieve ultimate solutions, only constant improvement. All previous cultures, general and military, have sought to achieve an ideal form of life and then fix it in cement. Americans, in and out of uniform, have always embraced change (though many individuals have not, and their conservatism has acted as a healthy brake on our national excesses). American culture is the culture of the unafraid.
Ours is also the first culture that aims to include rather than exclude. The films most despised by the intellectual elite--those that feature extreme violence and to-the-victors-the-spoils sex--are our most popular cultural weapon, bought or bootlegged nearly everywhere. American action films, often in dreadful copies, are available from the Upper Amazon to Mandalay. They are even more popular than our music, because they are easier to understand. The action films of a Stallone or Schwarzenegger or Chuck Norris rely on visual narratives that do not require dialog for a basic understanding. They deal at the level of universal myth, of pre-text, celebrating the most fundamental impulses (although we have yet to produce a film as violent and cruel as the Iliad). They feature a hero, a villain, a woman to be defended or won--and violence and sex. Complain until doomsday; it sells. The enduring popularity abroad of the shopworn Rambo series tells us far more about humanity than does a library full of scholarly analysis.
When we speak of a global information revolution, the effect of video images is more immediate and intense than that of computers. Image trumps text in the mass psyche, and computers remain a textual outgrowth, demanding high-order skills: computers demarcate the domain of the privileged. We use technology to expand our wealth, power, and opportunities. The rest get high on pop culture. If religion is the opium of the people, video is their crack cocaine. When we and they collide, they shock us with violence, but, statistically, we win.
As more and more human beings are overwhelmed by information, or dispossessed by the effects of information-based technologies, there will be more violence. Information victims will often see no other resort. As work becomes more cerebral, those who fail to find a place will respond by rejecting reason. We will see countries and continents divide between rich and poor in a reversal of 20th-century economic trends. Developing countries will not be able to depend on physical production industries, because there will always be another country willing to work cheaper. The have-nots will hate and strive to attack the haves. And we in the United States will continue to be perceived as the ultimate haves. States will struggle for advantage or revenge as their societies boil. Beyond traditional crime, terrorism will be the most common form of violence, but transnational criminality, civil strife, secessions, border conflicts, and conventional wars will continue to plague the world, albeit with the "lesser" conflicts statistically dominant. In defense of its interests, its citizens, its allies, or its clients, the United States will be required to intervene in some of these contests. We will win militarily whenever we have the guts for it.
There will be no peace. At any given moment for the rest of our lifetimes, there will be multiple conflicts in mutating forms around the globe. Violent conflict will dominate the headlines, but cultural and economic struggles will be steadier and ultimately more decisive. The de facto role of the US armed forces will be to keep the world safe for our economy and open to our cultural assault. To those ends, we will do a fair amount of killing.
We are building an information-based military to do that killing. There will still be plenty of muscle power required, but much of our military art will consist in knowing more about the enemy than he knows about himself, manipulating data for effectiveness and efficiency, and denying similar advantages to our opponents. This will involve a good bit of technology, but the relevant systems will not be the budget vampires, such as manned bombers and attack submarines, that we continue to buy through inertia, emotional attachment, and the lobbying power of the defense industry. Our most important technologies will be those that support soldiers and Marines on the ground, that facilitate command decisions, and that enable us to kill accurately and survive amid clutter (such as multidimensional urban battlefields). The only imaginable use for most of our submarine fleet will be to strip out the weapons, dock them tight, and turn the boats into low-income housing. There will be no justification for billion-dollar bombers at all.
For a generation, and probably much longer, we will face no military peer competitor. Our enemies will challenge us by other means. The violent actors we encounter often will be small, hostile parties possessed of unexpected, incisive capabilities or simply of a stunning will to violence (or both). Renegade elites, not foreign fleets, should worry us. The urbanization of the global landscape is a greater threat to our operations than any extant or foreseeable military system. We will not deal with wars of Realpolitik, but with conflicts spawned of collective emotions, sub-state interests, and systemic collapse. Hatred, jealousy, and greed--emotions rather than strategy--will set the terms of the struggles.
We will survive and win any conflict short of a cataclysmic use of weapons of mass destruction. But the constant conflicts in which we selectively intervene will be as miserable as any other form of warfare for the soldiers and Marines engaged. The bayonet will still be relevant; however, informational superiority incisively employed should both sharpen that bayonet and permit us to defeat some--but never all--of our enemies outside of bayonet range. Our informational advantage over every other country and culture will be so enormous that our greatest battlefield challenge will be harnessing its power. Our potential national weakness will be the failure to maintain the moral and raw physical strength to thrust that bayonet into an enemy's heart.
Pilots and skippers, as well as defense executives, demand threat models that portray country X or Y as overtaking the military capability of the United States in 10 to 20 years. Forget it. Our military power is culturally based. They cannot rival us without becoming us. Wise competitors will not even attempt to defeat us on our terms; rather, they will seek to shift the playing field away from military confrontations or turn to terrorism and nontraditional forms of assault on our national integrity. Only the foolish will fight fair.
The threat models stitched together from dead parts to convince Congress that the Russians are only taking a deep breath or that the Chinese are only a few miles off the coast of California uniformly assume that while foreign powers make all the right decisions, analyze every trend correctly, and continue to achieve higher and higher economic growth rates, the United States will take a nap. On the contrary. Beyond the Beltway, the United States is wide awake and leading a second "industrial" revolution that will make the original industrial revolution that climaxed the great age of imperialism look like a rehearsal by amateurs. Only the United States has the synthetic ability, the supportive laws, and the cultural agility to remain at the cutting edge of wealth creation.
Not long ago, the Russians were going to overtake us. Then it was oil-wealthy Arabs, then the Japanese. One prize-winning economist even calculated that fuddy-duddy Europe would dominate the next century (a sure prescription for boredom, were it true). Now the Chinese are our nemesis. No doubt our industrial-strength Cassandras will soon find a reason to fear the Galapagos. In the meantime, the average American can look forward to a longer life-span, a secure retirement, and free membership in the most triumphant culture in history. For the majority of our citizens, our vulgar, near-chaotic, marvelous culture is the greatest engine of positive change in history.
Freedom works.
In the military sphere, it will be impossible to rival or even approach the capabilities of our information-based force because it is so profoundly an outgrowth of our culture. Our information-based Army will employ many marvelous tools, but the core of the force will still be the soldier, not the machine, and our soldiers will have skills other cultures will be unable to replicate. Intelligence analysts, fleeing human complexity, like to project enemy capabilities based upon the systems a potential opponent might acquire. But buying or building stuff is not enough. It didn't work for Saddam Hussein, and it won't work for Beijing.
The complex human-machine interface developing in the US military will be impossible to duplicate abroad because no other state will be able to come from behind to equal the informational dexterity of our officers and soldiers. For all the complaints--in many respects justified--about our public school systems, the holistic and synergistic nature of education in our society and culture is imparting to tomorrow's soldiers and Marines a second-nature grasp of technology and the ability to sort and assimilate vast amounts of competitive data that no other population will achieve. The informational dexterity of our average middle-class kid is terrifying to anyone born before 1970. Our computer kids function at a level foreign elites barely manage, and this has as much to do with television commercials, CD-ROMs, and grotesque video games as it does with the classroom. We are outgrowing our 19th-century model education system as surely as we have outgrown the manned bomber. In the meantime, our children are undergoing a process of Darwinian selection in coping with the information deluge that is drowning many of their parents. These kids are going to make mean techno-warriors. We just have to make sure they can do push-ups, too.
There is a useful German expression, "Die Lage war immer so ernst," that translates very freely as "The sky has always been falling." Despite our relish of fears and complaints, we live in the most powerful, robust culture on earth. Its discontinuities and contradictions are often its strengths. We are incapable of five-year plans, and it is a saving grace. Our fluidity, in consumption, technology, and on the battlefield, is a strength our nearest competitors cannot approach. We move very fast. At our military best, we become Nathan Bedford Forrest riding a microchip. But when we insist on buying into extended procurement contracts for unaffordable, neo-traditional weapon systems, we squander our brilliant flexibility. Today, we are locking-in already obsolescent defense purchases that will not begin to rise to the human capabilities of tomorrow's service members. In 2015 and beyond, we will be receiving systems into our inventory that will be no more relevant than Sherman tanks and prop-driven bombers would be today. We are not providing for tomorrow's military, we are paralyzing it. We will have the most humanly agile force on earth, and we are doing our best to shut it inside a technological straight-jacket.
There is no "big threat" out there. There's none on the horizon, either. Instead of preparing for the Battle of Midway, we need to focus on the constant conflicts of richly varying description that will challenge us--and kill us--at home and abroad. There are plenty of threats, but the beloved dinosaurs are dead.
We will outcreate, outproduce and, when need be, outfight the rest of the world. We can out-think them, too. But our military must not embark upon the 21st century clinging to 20th-century models. Our national appetite for information and our sophistication in handling it will enable us to outlast and outperform all hierarchical cultures, information-controlling societies, and rejectionist states. The skills necessary to this newest information age can be acquired only beginning in childhood and in complete immersion. Societies that fear or otherwise cannot manage the free flow of information simply will not be competitive. They might master the technological wherewithal to watch the videos, but we will be writing the scripts, producing them, and collecting the royalties. Our creativity is devastating. If we insist on a "proven" approach to military affairs, we will be throwing away our greatest national advantage.
We need to make sure our information-based military is based on the right information.
Facing this environment of constant conflict amid information proliferation, the military response has been to coin a new catchphrase--information warfare--and then duck. Although there has been plenty of chatter about information warfare, most of it has been as helpful and incisive as a discussion of sex among junior high school boys; everybody wants to pose, but nobody has a clue. We have hemorrhaged defense dollars to contractors perfectly willing to tell us what we already knew. Studies study other studies. For now, we have decided that information warfare is a matter of technology, which is akin to believing that your stereo system is more important to music than the musicians.
Fear not. We are already masters of information warfare, and we shall get around to defining it eventually. Let the scholars fuss. When it comes to our technology (and all technology is military technology) the Russians can't produce it, the Arabs can't afford it, and no one can steal it fast enough to make a difference. Our great bogeyman, China, is achieving remarkable growth rates because the Chinese belatedly entered the industrial revolution with a billion-plus population. Without a culture-shattering reappreciation of the role of free information in a society, China will peak well below our level of achievement.
Yes, foreign cultures are reasserting their threatened identities--usually with marginal, if any, success--and yes, they are attempting to escape our influence. But American culture is infectious, a plague of pleasure, and you don't have to die of it to be hindered or crippled in your integrity or competitiveness. The very struggle of other cultures to resist American cultural intrusion fatefully diverts their energies from the pursuit of the future. We should not fear the advent of fundamentalist or rejectionist regimes. They are simply guaranteeing their peoples' failure, while further increasing our relative strength.
It remains difficult, of course, for military leaders to conceive of warfare, informational or otherwise, in such broad terms. But Hollywood is "preparing the battlefield," and burgers precede bullets. The flag follows trade. Despite our declaration of defeat in the face of battlefield victory in Mogadishu, the image of US power and the US military around the world is not only a deterrent, but a psychological warfare tool that is constantly at work in the minds of real or potential opponents. Saddam swaggered, but the image of the US military crippled the Iraqi army in the field, doing more to soften them up for our ground assault than did tossing bombs into the sand. Everybody is afraid of us. They really believe we can do all the stuff in the movies. If the Trojans "saw" Athena guiding the Greeks in battle, then the Iraqis saw Luke Skywalker precede McCaffrey's tanks. Our unconscious alliance of culture with killing power is a combat multiplier no government, including our own, could design or afford. We are magic. And we're going to keep it that way.
Within our formal military, we have been moving into information warfare for decades. Our attitude toward data acquisition and, especially, data dissemination within the force has broken with global military tradition, in which empowering information was reserved for the upper echelons. While our military is vertically responsible, as it must be, it is informationally democratic. Our ability to decentralize information and appropriate decisionmaking authority is a revolutionary breakthrough (the over-praised pre-1945 Germans decentralized some tactical decisionmaking, but only within carefully regulated guidelines--and they could not enable the process with sufficient information dissemination).
No military establishment has ever placed such trust in lieutenants, sergeants, and privates, nor are our touted future competitors likely to do so. In fact, there has been an even greater diffusion of power within our military (in the Army and Marines) than most of us realize. Pragmatic behavior daily subverts antiquated structures, such as divisions and traditional staffs. We keep the old names, but the behaviors are changing. What, other than its flag, does the division of 1997 have in common with the division of World War II? Even as traditionalists resist the reformation of the force, the "anarchy" of lieutenants is shaping the Army of tomorrow. Battalion commanders do not understand what their lieutenants are up to, and generals would not be able to sleep at night if they knew what the battalion commanders know. While we argue about change, the Army is changing itself. The Marines are doing a brilliant job of reinventing themselves while retaining their essence, and their achievement should be a welcome challenge to the Army. The Air Force and Navy remain rigidly hierarchical.
Culture is fate. Countries, clans, military services, and individual soldiers are products of their respective cultures, and they are either empowered or imprisoned. The majority of the world's inhabitants are prisoners of their cultures, and they will rage against inadequacies they cannot admit, cannot bear, and cannot escape. The current chest-thumping of some Asian leaders about the degeneracy, weakness, and vulnerability of American culture is reminiscent of nothing so much as of the ranting of Japanese militarists on the eve of the Pacific War. I do not suggest that any of those Asian leaders intend to attack us, only that they are wrong. Liberty always looks like weakness to those who fear it.
In the wake of the Soviet collapse, some commentators declared that freedom had won and history was at an end. But freedom will always find enemies. The problem with freedom is that it's just too damned free for tyrants, whether they be dictators, racial or religious supremacists, or abusive husbands. Freedom challenges existing orders, exposes bigotry, opens opportunity, and demands personal responsibility. What could be more threatening to traditional cultures? The advent of this new information age has opened a fresh chapter in the human struggle for, and with, freedom. It will be a bloody chapter, with plenty of computer-smashing and head-bashing. The number one priority of non-Western governments in the coming decades will be to find acceptable terms for the flow of information within their societies. They will uniformly err on the side of conservatism--informational corruption--and will cripple their competitiveness in doing so. Their failure is programmed.
The next century will indeed be American, but it will also be troubled. We will find ourselves in constant conflict, much of it violent. The United States Army is going to add a lot of battle streamers to its flag. We will wage information warfare, but we will fight with infantry. And we will always surprise those critics, domestic and foreign, who predict our decline.
Major (P) Ralph Peters is assigned to the Office of the Deputy Chief of Staff for Intelligence, where he is responsible for future warfare. Prior to becoming a Foreign Area Officer for Eurasia, he served exclusively at the tactical level. He is a graduate of the US Army Command and General Staff College and holds a master's degree in international relations. Over the past several years, his professional and personal research travels have taken Major Peters to Russia, Ukraine, Georgia, Ossetia, Abkhazia, Armenia, Azerbaijan, Uzbekistan, Kazakhstan, Latvia, Lithuania, Estonia, Croatia, Serbia, Bulgaria, Romania, Poland, Hungary, the Czech Republic, Pakistan, Turkey, Burma, Laos, Thailand, and Mexico, as well as the countries of the Andean Ridge. He has published widely on military and international concerns. His sixth novel, Twilight of Heroes, was recently released by Avon Books. This is his eighth article for Parameters. The author wishes to acknowledge the importance to this essay of discussions with Lieutenant Colonels Gordon Thompson and Lonnie Henley, both US Army officers.
|
Источник соответсвенно военный
_________________
argumenta adversaria |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Sir_Skaner
Участник
Зарегистрирован: 01.10.2007
Сообщения: 9
|
|
|
|
|
Я уже жду-недождусь, когда уж начнётся что-то конкретное...
Ну хотят они у себя в горах говорить на мове, голосовать за невменяемых, покупать газ по 220 баков и воевать в Ираке - хоть сто порций!
Пусть оставят нам наше - от Киева до Одессы и всё что восточнее, и пердячат с голым задом в свою любимую Европу!!!
ДЕЛИТЬСЯ ПОРА!!!!
И давно пора!
А мы поможем (стрелять обучены!)
_________________
За нашу Советскую Родину!
Смерть фашистам!!! |
|
| Вернуться к началу |
|
|
adversarіus
Модератор
Зарегистрирован: 28.03.2007
Сообщения: 1862
|
|
|
|
|
| Sir_Skaner писал(а): | | Пусть оставят нам наше - от Киева до Одессы и всё что восточнее, и пердячат с голым задом в свою |
_________________
argumenta adversaria |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Одессит
Модератор
Зарегистрирован: 05.06.2006
Сообщения: 2619
Откуда: город-герой Одесса
|
|
|
|
|
Sir_Skanner, просто бальзам на душу. Потому что у меня в последние несколько месяцев создается впечатление, что мысли про нату постепенно внедряются в сознание армии... Хотя может быть это тенденция такая, от майора и выше - ну, тем кому и вправду от этого что-то обломится...
_________________
На Украине жил - в цирке не смеешься... |
|
| Вернуться к началу |
|
|
neuch
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 01.03.2007
Сообщения: 554
|
|
|
|
|
| не мешайте Тимошенко выполнять свои предвыборные обязательства! Лучше помогите ей в нелегком деле "разбудовы" украинской державы. Блин, точнее слова не придумать. Разбуздец! |
|
| Вернуться к началу |
|
|
ALYK Kiev
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 17.10.2005
Сообщения: 205
|
|
|
|
|
так она их все выполнит сразу - а потом снова обидица и уйдет
и шо, опять потом с начала - ну, гондурас какой-то |
|
| Вернуться к началу |
|
|
neuch
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 01.03.2007
Сообщения: 554
|
|
|
|
|
| каждое выполнение обещании Тимошенко - это минус 10% украиского ВВП... Так шо, когда ВВП достигнет 0, то смысл работать для Тимошенки исчезнет и с чувством выполненного долга она поедет нянчить своих английских внуков. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Ольга Киевская
Site Admin
Зарегистрирован: 11.02.2005
Сообщения: 7976
|
|
|
|
|
Чтобы началось что-то конкретное, на следующих выборах предлагаю голосовать рыжим всем за УНСО и Тягнибока, а нашим - за КПУ и Витренко. 
Голосовать за капиталистов и ждать, что они будут о родине беспокоиться, а не о своих кошельках, по меньшей мере, наивно. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Sir_Skaner
Участник
Зарегистрирован: 01.10.2007
Сообщения: 9
|
|
|
|
|
Одесситу.
Должен Вас разочаровать - лично знаю парочку старлеев, которые очень хотят в НАТО...
Потому что надеются на обеспечение (оплату) по евростандарту,
а это всё-таки действительно одно из условий вступления.
И мне трудно с ними спорть - на их 180$/мес выжить в Одессе нелегко!
Ольге Киевской.
Не согласен с Вами по поводу капиталистов. Я уверен, что править должен сытый.
Любой другой (или почти любой), попадая во влясть, вряд-ли выдержит искушение и пройдёт мимо возможности обеспечить своих потомков до ковырнадцатого колена...
Хороший пример - город Полтава и её мэр - Кукоба.
Ещё в начале 90-х А.Пугачева "спалила" его по ТВ - у них дачи на Канарах по соседству.
Зато теперь в Полтаве намного больше порядка и значительно легче жить, чем в других городах.
Ни свет ни воду давно уж не отключают, цены нормальные, коррупция минимальная (и дешовая)
_________________
За нашу Советскую Родину!
Смерть фашистам!!! |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Ольга Киевская
Site Admin
Зарегистрирован: 11.02.2005
Сообщения: 7976
|
|
|
|
|
Сытый должен править сытыми.
Если сытый правит голодными, которые становятся все более оголодавшими, как в дэржави У, то это уже не правление, а революционная ситуация. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
neuch
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 01.03.2007
Сообщения: 554
|
|
|
|
|
Ну с сытыми у нас нескладухи... По русски, тупо не хватает. И шо делать? На моей памяти уже громили спецраспределители КПСС. Не дохрена там оказалось. Точнее совсем там нехрена не было. Амбар был пуст.
На памяти моих дедов, была подобная история. Только бомбили распределители царской семьи и прочих буржуинов. Амбар тоже оказался пуст.
Тупо не хватает. В общем, кто-то все тырит, а мы ушами хлопаем себя по щекам. Режим царскии, режим советскии, режим злочинный, но по прежнему тупо не хватает.
А мы все загибаем пальцы кто нас грабит. При царе - понятно, все забыли. Да и не очень хорошо получилось. Ибо революцию сделали, потом расхлебывали, пока не построили более-менее приличное общество. Потом правда жаба начала давить. Е-мае, да вот эти трое на "черных волгах", да вот эти "черные из Патриса Лумумбы", да вот эти русские из Москвы. В общем, мы уже 20 лет практически никого не кормим, а стонаем о том, кто-бы нас накормил. Ибо тупо по русски не хватает. Даже если почистить амбары олигархов. Суть в том, что дележ по-украински, это не все поделить между всеми, а все поделить мне. Вот есть у нас олигарх "О", так вот это его майно надо отдать по справедливости мне. И своим крестьянским умом, мы понимаем, что на 46 млн, всем не хватит. Так, каждому по бесплатному биг-маку. Потому справедливость у украинца - индивидуальная.
Шо делать? Одно время в "украинской моде" было выражение американского президента "не спрашивайте меня, что я сделаю для Вас, спросите себя что Вы сделаете для страны". Сейчас об этом выражении забыли. Не знаю почему. Может потому, что делать для страны - это не по-украински, а по-русски. А следовательно по-империалистически, тоталитарно...
Мы так не можем. Нам страна должна по-определению, даже когда у страны ничего нет. Элита об этом знает. Потому не заморачивается, одним хлебом народ кормить. И коню понятно, что всем не хватит! Потому не надо и пытаться. Надо забрать этот хлеб. А народу обещать, что завтра привезут вагон. Кто привезет, тоже не надо заморачиваться. Кто должен, тот и привезет. А должны нам все. А мы никому не должны. Потому надождать...
И искать, кто должен... С русских спрашивать бесперспективно. Так, по привычке... Не думаю, что кто-то надеется с Путина получить даже уши дохлого осла. Зато можно поставить ему на вид и объяснить себе и гражданам: Россия бяка, потому мы плохо живем. Зажали с советских времен.
Страна должна пройти свой путь. Через руину. Другого метода воспитания глупых людей нет. Пока у них есть надежда, что кто-то накормит, жопу не поднимут, извилины не пошевелят, вопросы не зададут. Революция? Не дай бог. В Украинском варианте, это в первую очередь - привет, пейсы... Потом привет, москалик... А потом, просто привет... По привычке.
Не хочу. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
adversarіus
Модератор
Зарегистрирован: 28.03.2007
Сообщения: 1862
|
|
|
|
|
Ну если голодный будет править, лучше не будет, 18 год и его последствия многие (!) семьи на себе оценили.
И вообще, у нас в стране реальна коалиция капиталистов с коммунистами; уживаются ведь и получается что уже не совсем сытый, но и не голодный  и волки сыты и овцы целы 
_________________
argumenta adversaria |
|
| Вернуться к началу |
|
|
adversarіus
Модератор
Зарегистрирован: 28.03.2007
Сообщения: 1862
|
|
|
|
|
| neuch писал(а): |
Страна должна пройти свой путь. Через руину. Другого метода воспитания глупых людей нет. Пока у них есть надежда, что кто-то накормит, жопу не поднимут, извилины не пошевелят, вопросы не зададут. |
К сожалению, но увы... Уже было такое время и не для одного поколения, но никчему не привело.
И вообще, какого должны страдать остальные по вине глупых? Не должны, но выход для таковых как всегда во времена руины - свалить за бугор (чтобы иметь будующее) или оставаться гнить тут, вот и имеем, что страна наполняется всегда придурками...
_________________
argumenta adversaria |
|
| Вернуться к началу |
|
|
AntiNazi
Предупреждения : 1
Участник
Зарегистрирован: 26.09.2007
Сообщения: 11
|
|
|
|
|
| Откуда появилась печать дьявола на морде Ющенко?. Одни считают, что его отравили, другие, что прихорашивался неудачно. Правду знает только он один. Есть ещё версия. Скорей всего это венерическое заболевание, минет сделал кому-то не удачно. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Ольга Киевская
Site Admin
Зарегистрирован: 11.02.2005
Сообщения: 7976
|
|
| Вернуться к началу |
|
|
adversarіus
Модератор
Зарегистрирован: 28.03.2007
Сообщения: 1862
|
|
|
|
|
Нашёл перевод статьи, которую постил выше, ныне привожу его...
Источник перевода
| Цитата: |
Ральф Петерс
Постоянный конфликт
Мы вступили в век постоянного конфликта. Информация является одновременно товаром и наиболее дестабилизирующим фактором нашего времени. До настоящего времени история была поиском и приобретением информации; сегодня главная задача заключается в управлении информацией. Тот из нас, кто может сортировать, усваивать, синтезировать и применять релевантные знания - достигает профессиональных, финансовых, политических, военных и социальных высот. Мы, победители, - есть меньшинство.
Для народных масс мира, опустошенных информацией которой они не могут управлять или эффективно интерпретировать, жизнь является «отвратительной, жестокой... и закороченной» . Широкий шаг перемен подавляет, и информация есть двигатель и знак перемен. Те люди, в любой стране и регионе, которые не могут понять новый мир, или извлечь прибыль из его неопределённости, примириться с его динамикой, будут становиться яростными врагами своих некомпетентных правительств, своих более удачливых соседей, и в конечном счете, Соединённых Штатов. Мы входим в новое Американское столетие, в котором мы будем ещё богаче, ещё культурно беспощадней и ещё могущественнее . Мы будем возбуждать беспрецедентную ненависть.
Мы живём в век множественности истин. Тот кто предостерегает о «столкновении цивилизаций» - несомненно прав. Вместе с этим мы увидим невиданные прежде, высочайшие уровни конструктивного сообщения между цивилизациями. Будущее великолепно – и оно также очень мрачно. Как никогда прежде много мужчин и женщин будут наслаждаться здоровьем и благосостоянием, и в то же время ещё больше будет жить в бедности и смятении, хотя бы только из-за жестокости демографии. Будет больше демократии – этой ловко-либеральной формы империализма - и возрастающего массового неприятия демократии. Одним из определяющих противоречий будущего станет конфликт между хояевами информации и её жертвами.
В прошлом, владение информацией было в основном проблемой своих и чужих, такой же элементарной как разделение общества на грамотных и неграмотных. Хотя информационное превосходство – часто воплощенное в военных технологиях – обладало убийственной мощью на протяжении всей истории, его эффект был решающим политически, но не персонально проникающим ( если не считать грабежи и изнасилования). Технология применялась преимущественно для сокрушения ворот города, а не для изменения его природы. Рождение современного Запада сломало эту схему. Лишение собственности и дислокация, вызванные в Европе и за её пределами машинизацией производства и великой эпохой европейского империализма, привели к тому что взрыв дизеориентирующей информации проник глубоко в «структуры повседневной жизни» Броделя. Исторически, незнание было счастьем. Сегодня незнание более невозможно – возможна только ошибка.
Современная экспансия доступной информации колоссальна, неограниченна и разрушительна для отдельных людей и для целых культур, неспособных ею управлять. Радикальные фундаменталисты – бомбисты в Иерусалиме и в Оклахома-сити, моральные террористы справа и диктаторствующие мультикультуралисты слева – все они братья и сёстры, напуганные переменами, чувствующие ужас перед будущим, отчуждаемые информацией, которую они не могут примирить со своей жизнью и амбициями. Они жаждят возвратиться к золотому веку, которого никогда не существовало, или создать рай по своему собственному, ограничительному проекту. Они более не понимают этот мир и их страх изменчив и легко возбудим.
Информация разрушает традиционные рабочие места и культуры; она соблазняет, предаёт, оставаясь при этом неуязвимой. Как вы можете противостоять информации, нагруженной на вас другими? Нету другой возможности кроме конкурирующего действия. Те индивидуумы и культуры которые не присоединятся или не смогут соревноваться с нашей информационной империей, ждёт только неизбежный провал ( заметьте, что интернет для технически оснащённых недовольных есть то же , что ООН для слаборазвитых стран: он даёт иллюзию доверительности и общинности). Попытка иранских мулл отколоться от современности окончилась провалом, хотя труп в чалме всё ещё ковыляет по окрестностям. Информация из интернета и с рок-видеокассет не будет ограниченна, и фундаментализм не cможет контролировать своих детей – наших добровольных жертв.
Неконкурентноспособные культуры , такие как арабо-персидский ислам и отвергающий сегмент нашего населения, приходят в ярость. Их культуры атакуются, их дорогие сердцу ценности оказываются дисфункциональны, и преуспевающие прекрасно обходятся без них. Уволенный рабочий-синий воротничок в Америке и боец милиции Талибан в Афганистане – братья в страдании.
Известно, что в течение почти всего 20-го века разрыв в доходах между верхом и низом сужался – это касается индивидуумов, стран и, в некоторых случаях, континентов. Страна или человек могли преуспеть просто за счёт воли и мускульных усилий. Вы могли работать упорнее других и победить на рынке. В этом была простая правда и это давало почти вселенскую надежду. Эта модель умерла. Сегодня, в век трудосберегающих машин и технологий, существует избыток мускульной силы. В нашей стране мы видели, как профсоюзы промышленных рабочих с центральных позиций в общественной жизни скатились к положению почти полной иррелевантности. Эта тенденция необратима. В то же время ожидания выросли драматически. Возникло глобальное ощущение лжи и невыполненных обещаний. Большинство населения планеты чувсвует, что оно долгое время играло по установленным для него правилам (по сути это не всегда было так), для того только чтобы обнаружить что кто-то невидимый изменил эти правила в одночасье. Американец, окончивший школу в 60-е годы ожидал получить хорошую работу, гарантирующую ему и его семье безопасность и постоянно растущее благосостояние. Для многих таких американцев мир распался, даже при том что масс-медиа продолжают пичкать их образами богатого и прекрасного мира, из которого они исключены. Эти отверженные люди чувствуют, что их правительство более не с ними, а только с привилегированными. Некоторые ищут утешения в религии. Большинство остаются законопослушными, работящими гражданами. Некоторые нет.
Зарубежный близнец таких американцев – исламист или африканец из нижней Сахары или выпускник университета в Мексике, сталкивается с неустойчивым правительством, безработицей, коррупцией, разрушающей его общество, женитьбой в нищете или невозможностью женитьбы и потоком информации, расказывающей ему (преувеличенно и бесчестно) о том как хорошо живёт Запад. В эпоху поп-телесериалов, видео и спутниковых тарелок, этот молодой и ожесточенный мужчина получает искаженное представление о нас из бесконечных повторов «Династии» и «Далласа», или со спутников, излучающих «Бэйвотч» - источников, которые мы воспринимаем с насмешкой, считаем их недостойными серьёзного отношения к ним как к факторам, влияющим на международные дела. Но разрушительность их влияния не поддаётся словесному описанию. Голливуд доходит туда, куда никогда не проникал Гарвард, и иностранец, неспособный почувствовать американскую реальность, попадает под влияние безответственных фантазий Америки о самой себе. Он видит дьявольски очаровательный, откровенно сексуальный, захватывающий мир, из которого он исключён – мир богатства, о котором он может судить только понятиями своей собственной бедности.
Большинство граждан планеты не экономисты. Они воспринимают богатство неэластично, как игру с нулевой суммой. Если увядающая Америка(как показано на экране) столь сказочно богата, то это может быть только потому что она ограбила чью-то группу, страну или регион. Вдобавок к когнитивному диссонансу, отверженный иностранец не может совместить моральную испорченность Америки, высмеивание всего, что он приучен ценить, с американской несгибаемой карательной мощью. Как может нация, женщины которой «сплошь шлюхи», устраивать «Бурю в пустыне»? Это есть оскорбление Бога, и ответ может быть только демонический, говорящий о заговорах и подавлении, в которых замешаны секуляризованные и разочарующие элиты его страны. Отверженный иностранец может захотеть атаковать «Великого Американского Сатану», но Америка слишком далека (пока), и он применяет насилие в своей местности. Он не примет личную ответственность за неудачи, не задумается о том что, возможно, его культура «не работает». Вина всегда где-то снаружи. Культ жертвы становится универсальным феноменом и он является источником динамики ненависти.
В среде мировой интеллектуальной элиты модно поносить «Американскую культуру», причём особенно усердствуют в этом наши доморощенные интеллектуалы. Но традиционные интеллектуальные элиты теряют свою релевантность и им на смену приходят когнитивно-практические элиты, представленные такими фигурами как Билл Гейтс, Стивен Спилберг, Мадонна или наши наиболее успешные политики – люди, которые могут угадывать или создавать популярные желания, переделывая себя, если необходимо. Современная американская культура – самая могущественная в истории и самая разрушительная из соперничающих культур. В то время как некоторые культуры, такие как восточно-азиатские, способны выдерживать натиск с помощью адаптивного поведения, большинство культур не способны. Суть гения, секретного оружия американской культуры состоит именно в том за что её презирают элиты – в её подлинной народности. Она подчёркивает комфорт и удобство – простоту – и генерирует удовольствия для масс. Мы есть мечта Карла Маркса и его кошмар.
Светские и религиозные революционеры нашего столетия (20-го – пер.) делали одинаковую ошибку, воображая, что рабочие всего мира или верующие просто не могут дождаться вечера, чтобы скорее прийти домой и начать изучать Маркса или Коран. На самом деле и Джон Сикспэк и Иван Типичный и Али Куат предпочтут «Бэйвотч». Америка поняла это и сумела блестяще применить своё знание. Наше культурное могущество нанесёт ущерб тем культурам, которые не сможет подорвать. Не существует «достойного соперника» в культурной (или военной) области. Наша культурная империя привлекает всё больше мужчин и женщин повсюду. И они платят за привилегию потери иллюзий.
Американская культура подвергается критике за непостоянство, за свою «одноразовую» продукцию. Но в этом её сила. Все предыдущие культуры пытались найти идеал, достигнув которого, можно было бы пребывать в состоянии статического совершенства. Американская культура есть культура средств, а не цели, - динамический процесс, который создаёт, разрушает и опять создаёт. Если неустойчивы наши труды, то таковыми являются и величайшие дары жизни – страсть, красота, прозрачность света в зимний полдень, да даже и сама жизнь. Американская культура – живая.
Яркость, жизненность находят отражение в нашей военной силе; мы не ищем ультимативных решений – только постоянное улучшение. Все предшествующие культуры как в общем так и в военном плане стремились достигнуть идеальной формы жизни и зацементировать её. Американцы, как в форме так и без, всегда предпочитали перемены (одтельные индивидуумы им противились, и их консерватизм был здоровым ограничением национальных крайностей и излишеств). Американская культура есть культура бесстрашных.
Наша культура также является первой, действующей на включение а не на исключение. Фильмы, наиболее презираемые интеллектуальной элитой, - показывающие крайнюю жестокость и самый откровенный секс – есть наше самое популярное культурное оружие, покупаемое или тиражируемое пиратским способом повсюду. Американские боевики, часто в ужасных копиях, доступны от Верхней Амазонки до Мандалая. Они даже более популярны чем наша музыка, потому что их легче понимать. Боевики со Сталлоне, Шварценеггером и Чаком Норрисом основаны на визуальном нарративе и не требуют диалога для понимания основного сюжета. Они работают на уровне универсального мифа, претекста, обращаясь к наиболее фундаментальным импульсам (тем не менее мы ещё не произвели фильм такой же жестокий и беспощадный как «Илиада»). Они изображают героя, злодея, женщину которые побеждают или проигрывают, а также насилие и секс. Жалуйтесь хоть до конца света – это продаётся. Растущая популярность заграницей банального сериала «Рембо» говорит о человеческой природе гораздо больше, чем целая библиотека философской литературы.
Когда мы говорим о мировой информационной революции, эффект видеообразов является более быстрым и интенсивным чем эффект компьютера. Образ впечатывает текст в массовое сознание, в то время как компьютер остаётся текстуальным продуктом, требующим особых навыков: компьютеры обозначают границу зоны привилегированных. Мы используем технологии чтобы расширить наше богатство, власть и возможности. Удел остальных – поп-культура. Если религия это опиум для народа, то видео – его крэк кокаин. Когда мы и они сталкиваемся – они шокируют нас своей жестокостью, но статистически мы побеждаем.
Чем больше человеческих существ будут подавлены информацией или разорены воздействием информационных технологий, тем быстрее насилие будет возрастать. Жертвы информации часто не будут видеть иного выхода. Работа будет становиться всё более умственной, и те кто не сможет найти место будут реагировать отрицанием разума. Мы увидим страны и континенты, разделённые на бедных и богатых по тенденциям отличных от таковых в 20-ом веке. Развивающиеся страны не смогут существовать за счёт индустрии, так как всегда будет находиться страна, готовая предложить более дешёвый труд. Неимущие будут ненавидеть и пытаться атаковать имущих. И нас в США будут продолжать воспринимать как предельно имущих. Страны будут бороться за преимущества или реванш, в то время как их общества будут кипеть. Из традиционных преступлений терроризм будет самой распространенной формой насилия, но международый криминал, гражданское несогласие, сепаратизм, приграничные конфликты и конвенциональные войны будут продолжать терзать мир. Чтобы защитить свои интересы, своих граждан, союзников или клиентов, Соединённые Штаты будут вынуждены вмешиваться в некоторые из этих противостояний. Мы будем побеждать всякий раз когда будем мужественны.
Мира не будет. В любой момент нашей последующей жизни множество конфликтов в изменяющихся формах будут происходить по всему миру. Конфликты с применением силы будут преобладать в заголовках новостей, но культурная и экономическая борьба будет жестче и однозначно более решающей. Фактическая роль ВС США будет сводиться к поддержанию мира стабильным для нашей экономики и открытым для нашего культурного наступления. Ради этих целей мы будем убивать столько, сколько нужно.
Чтобы производить зти необходимые убийства, мы создаём вооружённые силы на информационной основе. По прежнему потребуется немало мускульной силы, но основа нашего военного искусства будет заключаться в том, чтобы знать о враге больше чем он о себе знает сам, эффективно и квалифицированно манипулируя данными , стараясь не дать оппонентам воспользоваться теми же преимуществами. Это потребует технологий, но подходящие системы будут не бюджетные вампиры, типа пилотируемых бомбардировщиков и стратегических субмарин, которые мы продолжаем приобретать благодаря инерции, эмоциональной привязанности и мощи лоббистов оборонной промышленности. Наши наиболее важные технологии будут поддерживать солдат и морпехов на земле, оптимизировать командные решения, давать нам возможность убивать точно и выживать среди хаоса ( например в условиях сложных городских сражений). Единственное предполагаемое использование наших подводных лодок – это снять с них вооружение, поставить в доки и превратить в жильё для бедняков. Для миллиардных бомберов вообще не будет никаких оправданий.
В течение жизни поколения , а возможно и много дольше, у нас не будет достойного противника в военной области. Наши враги будут бросать нам вызов другими способами. Насильственные действия будут исходить от небольших, враждебных групп, обладающих способностью нанести неожиданный, резкий удар, или просто оглушающей волей к насилью (или и тем и другим). Предательские элиты, а не чужестранные флоты, должны нас беспокоить. Урбанизация глобального ландшафта представляет большую угрозу для наших операций чем любая существующая или предвидеваемая военная система. Мы будем иметь дело не с традиционными войнами типа Real politic, а с конфликтами, порождаемыми коллективными эмоциями, локальными интересами и системными коллапсами. Ненависть, зависть и жадность - эмоции более чем стратегия – будут диктовать условия схватки.
Мы выживем и победим в любом конфликте, в котором не будет применено оружие массового уничтожения. Но перманентные конфликты в которые мы время от времени будем вмешиваться будут ничтожны, как и любая другая форма военных действий с вовлечением наших солдат и морпехов. Штык будет по прежнему оставаться важным и релевантным; в то же время, наше информационное превосходство должно быть острее штыка и позволять нам побеждать многих – но никогда не всех – врагов, находящихся вне пределов действия штыка. Наше информационное преимущество над остальными странами будет так велико, что главной задачей будет обуздать его мощь. Нашей потенциальной национальной слабостью может стать неспособность поддерживать уровень моральных и физических сил, необходимый для того, чтобы всадить этот штык в сердце врагу. Пилоты , шкиперы и чиновники от обороны требуют модели угроз, рисующие страны X и Y, превзошедшие в течение 10 – 20 лет военные возможности США. Забудьте об этом. У нашей военной мощи – культурная основа. Враги не смогут соперничать с нами, не став нами. Мудрые соперники не будут даже пытаться победить нас нашими средствами. Вместо этого они будут стремится уйти от военной конфронтации и перейти к террору и нетрадиционным формам атаки на наше национальное единство. Только идиот будет воевать по правилам.
Скроенные из мёртвых кусков модели, имеющие цель убедить Конгресс, что русские только лишь взяли паузу для нового глотка воздуха, или что китайцы находятся лишь в нескольких милях от калифорнийского побережья, предполагают, что пока другие страны принимают правильные решения, правильно анализируют разные направления и продолжают увеличивать темпы экономического роста, Соединённые Штаты дремлют. Напротив. Соединённые Штаты бодрствуют и направляют вторую «индустриальную» революцию, в сравнении с которой первая индустриальная революция, пиком которой стал великий век империализма, будет выглядеть любительской репетицией. Только США обладают способностью синтеза, законодательной базой и культурной гибкостью, позволяющими оставаться у распределительного края мирового богатства.
Не так давно русские намеревались нас одолеть. Затем были богатые нефтью арабы, затем японцы. Один экономист, нобелевскийй лауреат, даже высчитал, что старушка Европа будет доминировать в следующем столетии (гарантированная скука, если это правда). Теперь наша Немезида – китайцы. Вне сомнений, наши индустриальные Кассандры скоро найдут причину опасаться Галапагоса. А тем временем, средний американец может предвкушать увеличение продолжительности жизни, обеспеченную старость и свободный доступ к самой триумфальной в истории культуре. Для большинства наших сограждан наша вульгарная, почти хаотическая и великолепная культура есть главный двигатель позитивных исторических перемен.
Свобода работает
В военной сфере будет невозможно превзойти и даже приблизиться к возможностям сил на информационной основе, потому что они есть по сути своей продукт нашей культуры. Наша информационно оснащенная Армия будет использовать множество великолепных средств, но основой её силы будет солдат, а не машина, и наши солдаты будут обладать навыками, которые другие культуры не способны реплицировать. Разведывательные аналитики, избегая сложности человека, любят оценивать силу противника теми средствами, которые он способен приобрести. Но приобретать или производить материалы недостаточно. Это не работало у Саддама Хусейна, не будет работать и у Пекина.
Сложную систему взаимоотношений человек-машина , разработанную в американских ВС невозможно продублировать заграницей, так как не одна страна не сможет воспроизвести у себя информационные способности наших солдат и офицеров. Несмотря на все жалобы – во многом оправданные – на нашу систему общественного образования, целостная и синергетическая природа образования в нашем обществе и культуре наделяет будущих солдат и морпехов естественным восприятием технологии и такой способностью сортировать и ассимилировать огромные количества разнообразной информации, которой никогда не достигнуть другим народам. Информационные способности нашего среднего мидлклассового ребёнка приводят в остолбенение любого, рождённого ранее 1970 г. Наши компьютерные дети функционируют на уровне, недоступном даже для иностранных элит, и этим они в равной степени обязаны как школе, так и телерекламе, CD-ROM и видеоиграм. Мы превзошли нашу систему образования 19-го века также, как превзошли пилотируемый бомбардировщик. Тем временем наши дети проходят дарвиновский естественный отбор, поглощая такие дозы информации, которые отпугивают многих взрослых. Эти дети станут техно-воинами. Нам надо только быть уверенными в том, что они делают зарядку.
Существует полезное немецкое выражение ,"Die Lage war immer so ernst," которое можно перевести как «Небо всё время становится ниже». Несмотря на наши приятные страхи и жалобы, мы живём в самой могущественной и крепкой культуре на земле. Её дискретность и противоречивость часто являются её силой. Мы не способны выполнять пятилетние планы, и это хранящее нас благословение. Наша подвижная изменчивость в потреблении, технологии и на поле боя – есть сила, к которой наши соперники никогда не приблизятся. Мы двигаемся очень быстро. На пике нашего военного икусства мы стали Натаном из Бедфордского леса, скачущем на микрочипе. Но когда мы настаиваем на приобретении непозволительно дорогих, нео-традиционных средств вооружения, мы растрачиваем нашу великолепную гибкость. Сегодня мы завязли в закупках уже устаревших вооружений, которые не позволят нам развивать человеческие возможности для решения будущих задач. В 2015 г. и далее мы будем получать в наше распоряжение системы не более подходящие чем танки Шермана и пропеллерные бомбовозы сегодня.
Мы не обеспечиваем будущее нашей обороны, а парализуем его. У нас будет самое быстрое и сообразительное войско на земле, а мы всеми силами запихиваем его в технологическую смирительную рубашку.
Сегодня не существует «большой угрозы». Не видно её и на горизонте. Вместо того, чтобы готовиться к битве за Мидуэй, нам надо сфокусироваться на постоянных конфликтах самого различного вида, которые будут ожидать нас – и убивать нас – дома и заграницей. Существует множество угроз, но любимые динозавры вымерли.
Мы перетворим, перепроизводим и , если надо, переборем весь остальной мир. Мы также можем его передумать. Но наши военные не могут войти в 21 век, цепляясь за модели 20-го. Наш национальный аппетит на информацию и наша искушенность в обращении с ней позволят нам пережить и превзойти все иерархические культуры, общества контролирующие информацию и реджекционистские государства. Навыки, необходимые для новейшего информационного века, могут быть приобретены только начиная со школьной скамьи и при условии полного погружения. Общества, которые боятся и потому не могут управлять свободным потоком информации, не будут конкурентоспособны. Они могут владеть технологией для просмотра видео, а мы будем писать сценарии, продюсировать их и собирать авторские гонорары. Наша креативность разрушительна.
Если мы будем настаивать на «испытанных» подходах к военному делу, мы упустим наше величайшее национальное преимущество.
Мы должны быть уверены, что наша армия на информационной основе основана на правильной информации.
В условиях постоянного конфликта среди быстрого распространения информации, реакция военных ограничилась броской фразой – информационная война . Несмотря на то что велось много разговоров об информационной войне, они в основном напоминали обсуждение секса старшеклассниками – все хотят похвастасться, но ни у кого нет знаний. Мы давали оборонные деньги подрядчикам, чтобы услышать то, что нам и так известно. Исследования исследуют другие исследования. На сегодня мы решили, что информационная война есть вопрос технологии – это всё равно, что полагать, что ваша стерео система важнее для музыки чем музыкант.
Ничего страшного. Мы уже являемся хозяевами информационной войны, и мы в конце концов сумеем дать ей определение. Оставим эту суету учёным. Когда речь идёт о нашей технологии (а всякая технология есть военная технология), то русские не могут её создать, арабы не могут её себе позволить, и никто не может её украсть так быстро, чтобы сократить разрыв. Один большой призрак , Китай , достиг удивительных темпов роста, потому что китайцы запоздало проходят индустриальную революцию при более чем миллиардном населении. Без сотрясающей культуру переоценки роли свободной информации в обществе, китайцам никогда не достигнуть нашего уровня.
Да, другие культуры переосмысливают свою идентичность – обычно без заметного успеха – и они да, пытаются избежать нашего влияния. Но американская культура это инфекция удовольствия, и вам не обязательно умирать от неё, чтобы ваши целостность и конкуретоспособность были подорваны. Само сопротивление чужих культур американскому проникновению решающим образом отвлекает их энергию от стремления к будущему. Нам не следует бояться пришествия фундаментализма или реджекционистских режимов. Они просто гарантируют провал своих народов, увеличивая при этом наше превосходство.
Конечно военначальникам трудно постигать войну, информационную или какую-либо другую, в таких широких понятиях. Но Голливуд «готовит поле брани», и пулям предшествуют гамбургеры. Флаг следует за торговлей. Несмотря на нашу капитуляцию после победы на поле битвы в Могадише, образ военной мощи США не только сдерживает, но и является средством в психологической войне, постоянно воздействующим на наших оппонентов. Саддам преисполнен важности(статья написана в 1997 году – пер.), но образ американской армии, сокрушившей иракцев на поле брани, действует сильнее тысяч бомб, сброшенных в песок. Все нас боятся. Они действительно верят в то, что мы можем действовать как в кино. Если троянцы «видели» Афину, направляющую греков, то иракцы видели Люка Скайвотера, возглавляющего танки МакКафри. Наш бессознательный альянс культуры с убивающей мощью – это множитель боевой силы, который никакое правительство, включая наше, не может ни придумать, ни позволить себе. Мы волшебны, сверхестественны. И мы будем продолжать в том же духе.
Внутри традиционной военной парадигмы наше движение к информационной войне продолжалось бы десятилетиями. Наше отношение к собиранию и , особенно, к распространению данных внутри воинских подразделений, порвало с мировой военной традицией, согласно которой решающая информация концентрировалась только в высших командных эшелонах. Сохраняя вертикальную подчинённость, наша армия информационно демократична. Наша способность децентрализовать информацию и принятие решений есть революционный прорыв (немцы до 1945 г. децентрализовали принятие некоторых тактических решений, но только в рамках регулируемых ограничений – они не могли позволить существенное распространение информации).
Никакой военный эстаблишмент никогда не допускал такого доверия лейтенантам, сержантам и рядовым, и не допустит в будущем. На самом деле, диффузия информации в наших ВС куда больше, чем мы это себе представляем. Прагматичное поведение ежедневно ниспровергает устаревшие структуры, такие как подразделения и штабы. Старые имена остаются, но поведение изменяется. Что общего, кроме флага, имеют между собой дивизия 1997 г. и дивизия Второй Мировой Войны? Даже если традиционалисты сопротивляются реформированию ВС, «анархия» лейтенантов формирует армию завтрашнего дня. Командиры батальонов не понимают, на что способны их лейтенанты, и генералы не смогут заснуть ночью, если узнают, что знают командиры батальонов. Пока мы спорим о переменах, армия сама себя меняет. Морпехи делают прекрасную работу, изобретая себя заново, оставляя при этом сущность неизменной, и их достижение должно приветствоваться Армией. ВВС и ВМФ остаются строго иерархическими.
Культура – это судьба. Страны, кланы и отдельные солдаты являются продуктами своих культур, и они либо пользуются доверием, либо остаются невольниками. Большинство населяющих этот мир – пленники своих культур, и они не могут восстать против несоответствий, которых они не могут принять и избежать. Сегодняшнее бахвальство некоторых азиатских лидеров о деградации, слабости и уязвимости американской культуры напоминает демагогию японских милитаристов перед тихоокеанской войной. Я не предполагаю, что кто-то из этих лидеров намерен атаковать нас, они всего лишь неправы. Свобода всегда кажется слабостью тем, кто её боится.
В канун распада СССР некоторые комментаторы заявляли, что свобода победила и наступает конец истории. Но у свободы всегда найдутся враги. Проблема свободы в том, что она всегда слишком свободна для тиранов, будь они диктаторами, рассовыми или религиозными супрематистами, или жестокими мужьями. Свобода бросает вызов существующим порядкам, выявляет фанатизм, открывает возможности и требует личной ответственности. Что может быть более угрожающим для традиционных культур? Явление нового информационного века открыло новую главу в борьбе человечества за свободу и со свободой. Это будет кровавая глава, с разбиванием компьютеров и голов. Задачей номер один для незападных правительств в ближайшие десятилетия будет найти способ совладать с потоком информации внутри их обществ. Они совершат ошибку, если пойдут по пути консерватизма и ограничения информации и подорвут свою конкурентоспособность. Их провал запрограмирован.
Следующий век действительно будет американским, но он будет и очень проблематичным. Армия США добавит не одну почётную полосу на свой флаг. Мы будем вести информационную войну, но мы будем использовать пехоту. И мы всегда будем удивлять тех наших и зарубежных критиков, которые будут предрекать наш упадок.
Подполковник в отставке Ральф Петерс состоял в штате канцелярии Замначальника Штаба разведки и являлся ответственным за разработку способов ведения будущих войн. Перед тем, как стать начальником отдела Евразии, он занимался исключительно проблемами тактики. Выпускник колледжа при Командовании американских ВС и Генштабе, имеет степень магистра по международным отношениям. Зa время своей службы Петерс посетил в профессиональных и в личных целях более 50 стран, включая Россию, Украину, Грузию, Осетию, Абхазию, Армению, Азербайджан, Узбекистан, Казахстан, Латвию, Литву, Эстонию, Хорватию, Сербию, Болгарию, Польшу, Венгрию, Чехию, Пакистан, Бирму, Лаос, Тайланд и Мексику а также страны Андского нагорья. Он широко публиковался на военные и международные темы. Его шестой роман «Сумерки героев» был недавно выпущен издательством «Авон Букс». Это его восьмая статья для военно-теоретического журнала "Параметры"
Оригинал статьи находится по адресу:
PARAMETERS, US Army War College Quarterly - Summer 1997
Перевод Ильи Иоффе
|
_________________
argumenta adversaria |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
|
Администрация сайта не несет ответственности за
публикуемые на форуме сообщения
© 2005-2020 www.Anti-Orange-ua.com.ru
|
FAQ
Поиск
Регистрация
Лента
Правила
Вход
