Банда батьки Энгельса

[Вещий Олег]

Банда батьки Энгельса

Десятилетия господства КПСС превратили в наших глазах фигуры классиков марксизма-ленинизма в засушенное приложение к многотомным собраниям сочинений. Официальные историки рисуют их в виде христианских святых, лишенных не то что каких-либо пороков, но порой человеческих чувств, целыми днями только и готовящих мировую революцию. Естественно, народ над этим откровенно издевался и сочинял о классиках анекдоты типа:

— Владимир Ильич, что лучше иметь: жену или любовницу?

— Только обеих, батенька! Пгичем, жене надо говогить, что вы ушли к любовнице; любовнице, что направились к жене, а сами тем вгеменем в подполье и габотать, габотать, габотать!

Самым невезучим среди отцов коммунистической идеи, несомненно, оказался Фридрих Энгельс, с годами совершенно потерявшийся в тени своего старшего партайгеноссе. Между тем, фигура это была чрезвычайно интересная. И прежде всего как человек разносторонних интересов, бурной жизни и могучего темперамента.

Наш Фридрих — бабник

С ранних лет Фридрих считался первым выпивохой, бабником и дуэлянтом среди всех гопников города Бармена, где родился в семье одного из крупнейших местных фабрикантов. Капиталы папаши позволяли ему развлекаться на славу, и юный Фриц вовсю портил местных фабричных работниц, западавших на красивого и щедрого хозяйского сынка. Прочие молодые барчуки знали, что при таком раскладе становиться на дороге Энгельса-младшего вредно для здоровья. В лучшем случае, дуэль на шпагах и неизбежные шрамы на роже, а не то можно было и попросту получить такую плюху, что перелом челюсти гарантировался. Рука у почти двухметрового Фридриха была тяжелая.

Привычки плейбоя будущий классик сохранил до старости. Уже живя в Лондоне, он имел в любовницах знаменитую английскую писательницу Шарлотту Бронте. Автора «Джен Эйр» Энгельс уложил в постель вместе с обеими сестрами, тоже писательницами, а компанию достойным леди составила верная экономка семьи Марксов Елена Демут. И если бы только экономка! Говорят, что даже дочери Маркса, когда выросли, не избежали койки друга и спонсора папенькиных научных трудов.

Финансировать приятеля Карла Энгельсу позволяли его немалые коммерческие таланты. В качестве сперва управляющего манчестерским филиалом отцовской фирмы, а потом удачливого биржевого спекулянта будущий классик стал владельцем столь крупного капитальца, что после 1870 года смог завязать с бизнесом. Скопленной суммы с лихвой хватило и на коммунистическое движение, и на вино, и на девочек. Сам же Энгельс мог, наконец, без помех заняться любимым делом — военной публицистикой. В тогдашней Европе он считался одним из лучших военных обозревателей, а друзья даже в шутку звали его генералом. Определенный резон в том был, ведь, кроме срочной службы, у Фридриха имелся и реальный боевой опыт. В мае-июле 1849 года Энгельс был натуральным полевым командиром. Вместе с товарищем по Союзу Коммунистов, отставным капитаном Августом Виллихом он командовал большим отрядом повстанцев, выступивших в защиту общегерманской конституции за объединение страны, представлявшей тогда конгломерат тридцати восьми королевств, княжеств и герцогств. Представить себе ситуацию можно, если вообразить, что сейчас часть депутатов Межпарламентской Ассамблеи СНГ воссоздали Верховный Совет СССР и объявили всех президентов незаконными, а часть некоторых армий к ним присоединилась.

Сходство восстания 1849 года с некоторыми событиями современной российской истории поражает. До сих пор, когда я читал отрывки из военных мемуаров Энгельса участникам обороны Мариинского дворца в 1991-м и Белого Дома в 1993-м, изучение классики обычно кончалось групповым падением под стол. Потому что, несмотря на хваленую немецкую дисциплину, бардак у германских повстанцев стоял точно такой же, как и у российских.

Три пушки и одно ядро

В городке Эберфельде революция провалилась по причине тотального пьянства пролетариев, трусости буржуев и чрезмерного уважения революционного комитета к священному праву частной собственности. Едва у какого-нибудь дома строилась баррикада, как домовладелец тут же бежал в мэрию и добывал справку, что данный участок улицы — его и больше ничей. Баррикаду приходилось переносить к другому дому, где права начинал качать уже другой бюргер и все начиналось сначала. Не решившись перейти от буржуазной революции к пролетарской, наиболее сознательная часть рабочих ушла в отряд Энгельса, а их менее сознательные братья по классу с горя запили, после чего буржуазия скупила у них ружья за опохмелку и радостно сдала город войскам прусского короля.

Когда в ночь с 20 на 21 августа 1991 года питерская общественность грудями защищала Мариинский дворец от призрака ГКЧП, эберфельдские приколы повторились с точностью до миллиметра. На следующий день после того, как анархисты и Федерация cоциалистической молодежи воздвигли свою маленькую баррикадку на улице Герцена, кооператив, вход в который загородила эта баррикада, потребовал от горсовета убрать ее за счет бюджета. «Вот и защищай, блин, таких!» — обижались потом юные махновцы.

Одним из главных опорных пунктов правительственных войск являлась крепость Ландау, которую осадила революционная армия Пфальца, во главе с полковником Бленкером. Вообще-то говоря, Бленкер был виноторговцем, а звание присвоил себе сам, не имея иных заслуг, кроме толстого пуза, громкого голоса и большой черной бороды. Подойдя к крепости, этот великий полководец подвез с собой мощную артиллерию: три установленные на телеге пушки калибром 20 и 50 миллиметров и в качестве боеприпаса к ним одно 150-миллиметровое ядро. При этом такую мелочь, как порох, полковник от винных бочек захватить забыл.

Тем не менее крепость все равно уже почти сдалась, но тут один из верных присяге офицеров все же решил для очистки совести пальнуть из пушки. Поскольку сочувствующие повстанцам солдаты гарнизона заранее испортили прицел, снаряд улетел в другую сторону, но революционной армии хватило и этого. Бросив телегу с пушками и ядром, вояки Бленкера дружно кинулись наутек.

Виллих и Энгельс действовали более успешно. Со своими восемью сотнями вооруженных рабочих, солдат и студентов они смогли полностью блокировать четырехтысячный гарнизон Ландау и отбили все его вылазки. Однако взять крепость, не имея ни единого орудия, было невозможно, а у революционного правительства Пфальца их не оказалось. Обратились к соседнему революционному правительству Бадена, но те, располагая почти полусотней пушек и гаубиц, так ничего и не дали. Более того, на все просьбы о помощи глава баденской хунты адвокат Лоренц Брентано, выступая перед соратниками, с ужасом воскликнул: «Давайте им все, что хотите, но когда великий герцог вернется, пусть он, по крайней мере, знает, кто растранжирил его запасы!» После этого страх перед гневом герцога Баденского полностью парализовал борцов за народное дело. Позабыв, что они сами только что его свергли, баденцы категорически отказались делиться казенными пушками и ружьями.

Из кос по врагу пли!

Несчастным пфальцам пришлось вооружить часть войск саблями, а кузнецам деревни Кирхгеймболанден поручили выковать побольше кос. Те выковали, но доставить их к расположенной 30-ю километрами севернее, под городком Кайзерслаутерн, революционной армии за 4 дня так и не сподобились ввиду хронической нетрезвости большинства вождей. На 5-й день пришли пруссаки, и повстанцам пришлось бросить и Кирхгеймболанден, и Кайзерслаутерн, и свежеоткованные косы. Полковник Бленкер драпал впереди всех до самой швейцарской границы.

Всего через полтора столетия подвиги Брентано и Бленкера с лихвой превзошли их российские наследники. Сперва в их роли побывали трясущиеся ГКЧП-исты, выведшие на московские улицы войска без припасов. Потом женераль Руцкой послал своих безоружных сторонников штурмовать Останкино, где их ждали спецназовцы и бронетранспортеры. Перед этим наш усатый красавец отказался дать готовым перейти на его сторону воинским частям письменный приказ, санкционировавший их действия, а имеющиеся автоматы велел сложить в кучку в подвалах Белого Дома, чтобы по окончании торжественно сдать их «Альфе».

Старик Энгельс, наверное, долго хихикал, глядя с того света, когда сроду не читавшие его боевых воспоминаний российские политиканы успешно наступали на те же грабли. А глядишь, не прогуливали бы в свое время политзанятия, все могло бы пойти по-другому...

Юрий Нерсесов

Газета "Stringer" №23, http://zero.thewalls.ru/htdocs/fact/engels.htm