Largebrain
Участник
Зарегистрирован: 06.04.2005
Сообщения: 3128
Откуда: Soviet Union
|
|
|
|
|
Спорная статья, но уж больно в тему форума
Александр Елисеев
7 марта 2007 г.
Неофеврализм, или Cнова об оранжизме
Пресловутый «оранжизм» у нас часто рассматривают в корне неправильно. У многих критиков все сводится к «поддержке Запада», «валютной проституции» и т. д. На самом же деле проблема гораздо сложнее. Тут проклевывается совершенно новое движение всемирного масштаба, которое в будущем можно будет поставить на одну доску с коммунизмом или фашизмом
«Марш несогласных» в Питере снова привлек внимание к «оранжевой угрозе». Представляется, что здесь сказано далеко не все. Более того, пресловутый «оранжизм» у нас часто рассматривают в корне неправильно. У многих критиков все сводится к «поддержке Запада», «валютной проституции» и т. д.
На самом же деле проблема гораздо сложнее. Тут проклевывается совершенно новое движение всемирного масштаба, которое в будущем можно будет поставить на одну доску с коммунизмом или фашизмом.
И сам термин «оранжизм», конечно, очень условен – если не сказать больше. Просто слишком уж ярким выдался киевский политический балаган 2004 года, отсюда и терминология. Но это еще нечто вроде восстания «лионских ткачей», а впереди могут быть и «Парижская коммуна», и «1917-й» и т. д.
Критики оранжизма неизменно делают одну большую ошибку – они считают его разновидностью либерализма. Но оранжизм во многом враждебен либерализму, хотя и «вылез» из него — показательно, что СПС вовсе не спешит на «майдан». Вообще, в данном случае наблюдается некая глобальная тенденция. На протяжении очень долгого времени (где-то с середины позапрошлого века) идет распад либерализма с выделением из него разных частей.
Для наглядности рассмотрим знаменитую триаду «Свобода. Равенство. Братство», взяв ее в развитии. Как известно, она родилась в горниле великих буржуазных революций. Предполагалось, что все три части будут находиться в некоем равновесии, удовлетворяя разным политическим наклонностям. Однако почти сразу же нашлись люди, которые пожелали взять отдельную часть триады и особо выделить ее. Коммунисты ухватились за Равенство, что завершилось самым диким эгалитаризмом. Потом фашисты (точнее даже нацисты) «сдвинулись» на Братстве, что вылилось в абсолютизацию идей нации и расы.
Либерализм с большим трудом «зачистил» эти выделившиеся части, причем во всю использовал разногласия между ними. Но вот теперь, судя по всему, приходит время тех, кто ухватился за Свободу. Это время «оранжистов».
Они будут гибче всех других.
Никакой четкой идеологии у них не будет, что позволит им включить в свои ряды и коммунистов, и фашистов, и либералов (это уже происходит – не правда ли?) [i]. Таким образом возникнет огромная разрушительная сила, лишенная какой-либо догматической ограниченности, политической определенности и нравственных ограничителей. И эта сила сможет начать перманентную революцию. Ее целью, по-видимому, станет постоянная смена всех порядков. То есть, если где-нибудь оранжизм победит, то он тут же обернется против самого себя. Едва только к нему потянутся бюрократы, карьеристы, охранители, бизнесмены — как он со всего размаха ударит по ним и по себе же самому новой революцией. И так — до полной хаотизации. (Думается, что именно этого и хотел Троцкий, который сегодня был бы оранжистом – без сомнения. Просто тогда время еще не пришло.)
Это, конечно, и анархизмом назвать будет нельзя, ибо у анархистов есть собственное (правда, весьма специфическое) видение вполне определенного устройства. («Анархия — мать порядка»). В случае же «оранжизма» просматривается именно что социальный и политический хаос, «Абсолютная Свобода».
Либерализм, в лице своих западных центров, пока что пытается использовать оранжистов в своих интересах, рассматривая их в качестве орудия геополитического давления. В некоторых странах бюрократическая элита не всегда соответствует западным образцам и не вполне понимает, чего от нее хотят в Вашингтоне и Брюсселе. Против таких «непонятливых» и выставляют «цветных революционеров», от которых ждут, чтобы они «доделали» либеральные революции 1991 года.
В свое время Запад точно так же пытался использовать в своей геополитической игре и коммунистов, и нацистов. Первых поддерживали для того, чтобы не допустить возникновения хоть сколько-нибудь сильной буржуазной России, которая стала бы конкурентом западных стран. Вторых накачивали уже для того, чтобы они разобрались с коммунистическим СССР, попытавшимся, при Сталине, сыграть собственную партию. Поставленные цели были, в общем-то, достигнутыми, к тому же либеральным стратегам удалось обезвредить и коммунизм, и нацизм. Но на все это пришлось потратить огромное количество ресурсов. Да и понервничали на Западе изрядно.
И вот теперь возникает новая сила, которая уже завтра может выйти из-под контроля. Она начнет разносить все имеющиеся ныне государственные, политические и хозяйственные механизмы, закручивая их в глобальную воронку оранжевого хаоса. С нею либеральные элиты могут уже и не справиться.
Тогда на арену выйдут те скрытые силы, которым либерализм сегодня не нужен. Это – разного рода транснационалы (например, ТНК), мечтающие о «мире без границ». Им уже мешает любая государственность, ибо она, так или иначе, сдерживает процесс глобализации, стремительного перетекания капиталов и рабочей силы из одной точки земного шара в другую. Эти транснациональные силы заинтересованы в хаотизации нынешних систем – ибо хаос открывает путь к установлению «нового мирового порядка». Но как только хаос станет совсем уж нестерпимым, интернациональные элиты задействуют свои ресурсы на подавление «перманентной революции». И власть, и революционеры ослабят свои силы во взаимной борьбе, чем и воспользуются «третьи лица», уютно сидящие в тиши корпоративных кабинетов или же сладостно впитывающие энергии оккультных медитаций. Не исключено, что ими уже создаются (или же будут в ближайшее время созданы) мощные специальные части интернационалистов-терминаторов, готовые безжалостно зачистить огромные пространства, объятые вихрями хаоса. Тогда либерализм и демократия уйдут в прошлое, а вместо оранжевой свободы люди получат страшную диктатуру транснациональных корпораций.
Сегодня в России и на постсоветском пространстве (Украина) проводится некий политический эксперимент. Здесь создается ультралиберальное движение, враждебное даже нынешним либеральным режимам. И кажется вполне логичным, что для этой цели выбраны именно мы.
Как ни прискорбно это осознавать, но оранжизм возник именно в России. И не сегодня или вчера, а почти сто лет тому назад. Речь идет о феврализме, чей 90-летний «юбилей» сегодня мы и встречаем (любопытно, что в это же время и провели «марш несогласных»). Февральская революция была самой настоящей «оранжевой» революцией, если только понимать под «оранжизмом» пробуждение перманентного хаоса. Она не только не привела к созданию мощной буржуазной государственности, как это сделали ранние либеральные революции, но разнесла в пух и прах государство как таковое. Даже Ноябрьская 1918-го года революция в Германии не достигла таких разрушительных результатов. Но в России после свержения монархии наступил перманентный хаос, грозящий пожрать все и вся [ii].
Показательный момент – лагерь Февральской революции был крайне разнородным и вбирал в себя вроде бы совсем уж несоединимые силы (сегодня это наблюдается в «Другой России»). Так, против монархии, вместе с либералами и социалистами, действовали многие националисты, порой даже и крайне правые. В то же время такие либералы, как П. Б. Струве, напротив, вставали в оппозицию к оранжизму. Тут можно вспомнить и о прогрессивных националистах Шульгина, вошедших в блок с думскими либералами, и о неистовом Пуришкевиче, яростно обличающем «темные силы» самодержавия. Сюда же можно отнести и «правый» Совет объединенного дворянства, обрушившийся на те же самые мифические «темные силы». Но ведь и предводитель заговорщиков генерал М. В. Алексеев тоже был далеко не либералом. Как и его соучастник по «Военной ложе» М. Д. Бонч-Бруевич, бывший крайне правым монархистом и призывавший на страницах газет к расправе над революционерами. И вот все эти силы оказались в лагере Февральской революции, которая не имела хоть сколько-нибудь четкой идеологии. Парадокс, но при Керенском либеральный курс проводили именно социалисты, что уже говорит о политическом хаосе, о бесформенности. А очень многие либералы вставали на «корниловские» позиции, тщетно пытаясь остановить хаос.
С «оранжевым» безумием сумели покончить только большевики, причем страшной ценой — как для России, так и для и себя. Очевидно, тут сказалась их железная воля к цели, фанатичное стремление к результату. Либералы, социалисты и даже многие монархисты очень туманно представляли себе свою цель. Для них было главным сокрушить некие «темные» силы – самодержавие, реакцию или большевиков. А вот то, что должно было наступить после, находилось в какой-то неясной зыбке. Отсюда и все это непредрешенчество, которое так сильно мешало национал-либералам из Белого движения. Большевики же отчетливо представляли свою цель – коммунизм в России и во всем мире. Причем этой цели они хотели достигнуть сразу и быстро, «здесь и сейчас». Это, конечно, была утопия, но у их противников не было даже и утопии, они действовали ради действия, точнее даже – ради противодействия. Мечтатели-большевики оказались наиболее предметной и конкретной силой, поэтому они и «скреативили» столь точные и «цепляющие» лозунги (типа «Вся власть – Советам!»), которые усмирили хаотизированные массы и загнали их в крепость железной диктатуры. И эта диктатура оказалась столь действенной, что даже после крушения СССР никакого феврализма и оранжизма так и не наступило. Многое, конечно, развалилось, но такого развала как весной-осенью 1917 года все же не наблюдалось.
Вот почему столь ругаемая многими патриотами «Эрефия» существует вот уже 15 лет, тогда как режим февралистов не просуществовал и года. Более того, с 1999-2000 гг. наблюдается даже некоторое улучшение – пусть медленное и со срывами, но все-таки вполне реальное и осязаемое. Против этого улучшения и восстают оранжисты всех мастей – звездно-полосатые, красные, коричневые и т. д.
В 90-х годах ситуация была гораздо более хаотизирована, и многие ожидали дальнейшего нарастания распада. Однако все повернулось в иную сторону, и неофевралисты оранжевого разлива рвутся на улицы, стараясь взорвать хрупкую и непрочную стабильность. Условно говоря, оранжизм сегодня питается остатками не укрощенной до конца стихии феврализма.
Могут возразить: но разве все эти «несогласные» могут быть хоть сколько-нибудь реальной силой? Представьте себе – могут. В том-то и заключается суть оранжизма, что он начинался с мелких, даже салонных групп (типа петербургского «военного кружка» Гучкова), которые захватывали в свои ряды многих людей, поначалу чуждых революции и даже консервативно настроенных. Стратегия оранжевых – это втягивание разных групп и политиков, причем довольно-таки серьезных, в жуткую воронку хаоса. Автору этих строк уже приходилось указывать на информацию в СМИ о том, как разного рода оранжевые политики пытаются привлечь на свою сторону известных и влиятельных деятелей и как они активнейшим образом используют немногочисленные, но мобильные сетевые структуры.
Опять-таки обращаясь к истории, можно указать на одного очень даже успешного лидера карликовой группировки «перманентных революционеров». Разговор идет о Троцком, чья немногочисленная организация «межрайонцев» летом 1917 года сумела провести своих функционеров на ведущие посты в массовой партии большевиков. Сам Троцкий был классическим оранжистом, который сочетал откровенное левачество с самым настоящим либерализмом. Так, в 1925 году он неожиданно для многих, предложил весьма любопытный план индустриализации страны. Согласно этому плану, промышленная модернизация СССР должна была основываться на долгосрочном импорте западного оборудования, составляющем от 40 до 50% всех мощностей. Импорт сей следовало осуществлять за счет экспорта сельскохозяйственной продукции. Кроме того, предполагалось активно задействовать иностранные кредиты. Обращает на себя внимание то, что Троцкий предлагал наращивать советский экспорт за счет развития фермерских капиталистических (!) хозяйств. Несколько раньше, в 1923-24 годах четыре видных деятеля «левой оппозиции», близкие к Троцкому — В.В. Осинский, Ю.Л. Пятаков, Е.А. Преображенский, И.Н. Смирнов – потребовали развернуть «широкую товарную интервенцию» с Запада.
Впрочем, «демон революции» мог сделать реверанс и перед национализмом: «Октябрьская революция глубоко национальна, но это не только стихия, это также и академия нации… Варвар Петр был национальнее всего бородатого и разузоренного прошлого». Не случайно же его записал в национал-большевики сам М. Агурский – признанный авторитет в этой области.
Сегодня все еще только начинает вызревать. И многие лидеры «других россиян» даже не представляют, какая генерация лидеров выплывет на оранжевых волнах. Похоже, что некоторые просто хотят использовать стихию улицы ради «двух процентов». Возможно, что об этом догадывается лидер «нацболов», который еще со времен нью-йоркского житья-бытья увлекался фигурой Троцкого (его в свое время «отпиарили» на страницах ранней «Лимонки»). Но точное представление вряд ли кто-то имеет – ибо хаос. Одно очевидно – мало никому не покажется.
Впрочем, не будем впадать в пессимизм. У России есть очень хорошие шансы избежать «оранжевой чумы». В конце концов, мы первые переболели этой болезнью. У нас уже выработался определенный иммунитет.
Но для того, чтобы вылечить Россию окончательно, нужна сила твердая, хотя и гибкая. Никаким либерализмом (пусть даже и национальным, социальным и проч.) ситуацию не поправишь. Необходим волевой, предметный и динамический консерватизм, сочетающий Традицию и Модернизацию. Необходима контр-революция, предлагающая проект авангардной монархии, опирающейся на разработанные социальные и информационные технологии. Необходима монархия, бескомпромиссная в своем Православии и Самодержавии, но гибкая в плане работы с разного рода самоуправлениями, общинами и инициативами.
http://www.pravaya.ru/look/11414 |
|
